ЖЕНИХИ
Двое суток над Корневищами лютовала метель. А когда она угомонилась, и бульдозеры расчистили от заносов дороги, дополз до местной больницы слух: в селе Петроверовка умерла одинокая ягода Антонина Лифтей.
О её смерти оповестила односельчан живность, которую содержала Антонина, — в одночасье замычала корова, заверещала свинья, закудахтали куры, жутко-жутко завыла собака…
Люди пришли и увидели, что нет больше Антонины-разлучницы.
Слух этот сильно опечалил больного сердцем Антона Забродина.
— Когда-то, — задумчиво сказал он соседу по койке. — Когда-то эта Антонина сильно помешала мне счастливо жениться. — И замолчал...
Было ему тогда около сорока, и, избегавшись по земле, наевшись жизни вволю, полный мужской силы, мечтал он найти себе жену. Нежную, честную и добрую.
— А я что ж, для этого тебе не гожусь? — как-то на зорьке шутливо спросила его Антонина.
— Ты шальная, — ответил Антон. — Сегодня ты со мной, завтра с Кузьмой Кривошаповым, послезавтра…
— Вот и выходит, что я самая добрая и есть, — перебив его, улыбнулась она. — Чего же искать?
— Я не сумею простить твоих грехов, — признался Антон. — Я же очень ревнивый… Ты бы шла за Кузьму, Антонина. Богатырь. Тихий. Преданный. Передовой… Он же тебя будет носить на руках. Он же по тебе сколько лет умирает.
— Ну и пусть! — жарко прижалась к нему Антонина. — Главное, что я из-за него никогда не умру. Он, Антон, размазня. Твоих лет, а ведёт себя, как дитё — всё за забором прячется. А встретится, прямо потеет: «Я тебе тут васильков насобирал…» Богатырь! Он у меня ни разу и не был, Кузьма хвалённый твой… Нет, Антон! Я ни за кого не пойду! Буду жить вольной птахой!
— Вона как! — усмехнулся Антон. — А старость придёт?
Антонина легко рассмеялась.
— Пока старость придёт, я вам всем ещё кровь перепорчу! Вашим скромницам тож!
Антон вместе с ней посмеялся.
— Что правда, то правда, — сказал он. — Ну и бесстыжая ты, Антонина!
— Пусть! Пусть! Пусть!
Голая, гибкая, сладкая, она его измотала.
— Это я на прощанье, — отдышавшись, сказала она. — Это я — на прощанье!.. Тебе, Антон, и правда, уже надо жениться. А то ведь со мной пропадёшь — я для тебя ещё совсем молодая. Ты поезжай-ка в Грабки. Там, в церкви, служит одна молодица. Я давно её для тебя приглядела, да жадничала всё. Вот с кем ты своё счастье найдёшь. Поезжай, Антон, поезжай! Не пожалеешь!
Посмеялся тогда Антон. Потом, на досуге, подумал. И стал наведываться в Божий храм, в районный городок Грабки…
Молодая женщина та понравилась ему сразу. И лицом, и манерами, и (Господи, прости!) распрекрасной фигурой. Было в ней что-то запретно-притягательное. Что-то очень земное вперемешку с небесным. Антону всё время хотелось с ней о чём-нибудь культурно поговорить… Особенно же его покорила её неземная доверчивость к людям.
Однажды сидел он, как всегда, на лавочке, у её рабочего места (она продавала лампадки, крестики и маленькие лики святых — копии каких-то икон). Вдруг батюшка в ризе её куда-то позвал. Не заперев ящика с выручкой от продажи, женщина эта спокойно ушла.
А когда вернулась, Антон её очень вежливо и культурно спросил:
— Я, конечно, извиняюсь, уважаемая, но почему вы не заперли деньги на ключ? Я же всё-таки человек посторонний.
— Я хорошо разбираюсь в людях, — тихо молвила она.
«Вона как!» — приятно поразился Антон. И окончательно решил: больше не медлить!
— А нельзя ли, глубокоуважаемая, сегодня провести вас до дома? — вежливо и осторожно осведомился он.
— Если не затруднит, — засмущалась она.
Антон едва сдержал небывалую радость.
— Как же это может меня затруднить? — сказал он. — Я же об этом с первой встречи мечтаю!
И в тот вечер они вместе пошли…
В городке сильно пахло сиренью. Где-то во всю мощь играла радиола. Скромная женщина прикрыла глаза, подышала всей грудью и вдруг как-то очень счастливо улыбнулась.
— Жизнь! — чуть слышно сказала она.
Антон с трудом проглотил тяжёлый ком в горле: «Ах ты ж, бедная затворница моя!»
И решил ей сделать какой-нибудь подарок.
Пригласил в магазин. Купил флакон ароматных духов, очень красивый цветастый платочек… Больше ничего придумать не смог.
— А чего бы вы хотели ещё? — спросил он. — А то я затрудняюсь.
Счастливая женщина зарделась вся маком.
— Бери бутылку белой, и пошли ко мне! — горячо прошептала она. — Сегодня я — вся твоя!
У Антона запекло под сердцем. Потом вспыхнуло тело. Потом…
«Вона как! — промелькнуло в его голове, — Значит, глубокоуважаемая, ты только в храме ходишь чистая, а на природе — свинья-свиньёй?!»
Сел в автобус, и уехал домой.
Антонина Лифтей хохотала над ним до упаду:
— Ну что, праведник, откушал божьего пирога? Так тебе, дурень, и надо!..
За слепыми от мороза окнами поднялось хрупкое солнце. Больничная палата окрасилась в розовый цвет. Глядя на искристые узоры, больной сердцем Антон Забродин тяжело вздохнул.
— Эх, Антонина, земля тебе пухом! — сказал. — Не вмешайся ты тогда в мою жизнь советом, женился бы я на какой-нибудь нашей, жил бы, как все. А так… Я ведь, Кузьма, эту церковницу и поныне люблю, а простить ей ТОГО не умею — мне же очень чистая и нежная очень нужна… Сколько же жизней переломала Антонина, даже страшно подумать! Ты ведь тоже из-за неё сколько раз умирал! А, Кузьма?
Богатырь Кузьма Кривошапов с соседней койки не ответил. В это утро он умер впервые…
Геннадий РУДЯГИН
(С другими рассказами Геннадия Рудягина вы можете познакомиться здесь: miryanin.cont.ws)
Источник фото: pixabay.com
Категория: Рассказы Геннадия Рудягина.