ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ. Рассказ о жизни. Автор А.И. Никитин
В конце концов все воспоминания печальны, ибо они связаны с прошлым.
Э.М. Ремарк
Любовь бывает не у всякого,
Но первая любовь – у всех.
И оба парня одинаково
Рассчитывали на успех.
К.Я. Ваншенкин
Один мой приятель сказал, что у него не было первой любви. Пришёл из армии, познакомился с девушкой, да и женился. Это исключение только подтверждает правило о наличии первой любви у большинства людей.
Лично у меня было две первых любви. Одна в старших классах, другая началась через сутки после выпускного школьного вечера. Первая любовь может быть и в детском саду, и в школе, да где угодно и в любом возрасте. Это прекрасное чувство редко заканчивается свадьбой. Но счастливы те влюблённые, которые женятся и до конца жизни живут в мире и любви. Мне хотелось бы рассказать о своей первой любви. Но начну сначала, с первых лет моей жизни.
Родился я в декабре 1945 г. в учительской семье, в Оренбургской (тогда Чкаловской) области. Отец – фронтовик, инвалид, был директором семилетней школы в селе Успенка. Мать – учительница начальных классов. До войны отец закончил 10 классов в райцентре Александровка и какие-то учительские курсы. Его послали в Успенку директорствовать. Мать окончила педучилище. Ей не было и 18 лет, когда они поженились. В 1940 году родилась моя старшая сестра Людмила, которая умерла в войну от дифтерии. Матушка часто вспоминала её и просила похоронить рядом с первенцем.
В 1939 году отца призвали в Красную Армию. Он участвовал в освобождении Западной Украины и Западной Белоруссии, которые были захвачены Польшей в 1920 г. у молодой Советской России. Было взято в плен 80 тыс. красноармейцев, большинство из которых погибло в польском плену. Земли Западной Украины и Западной Белоруссии отошли к Польше.
После освобождения западных территорий отец служил в хозвзводе. В 1941 году началась война. За хороший почерк и грамотность батю назначили писарем штаба полка. Шел 1942 год, он работал в штабном блиндаже, а не сидел в окопе. Хотя до окопа было близко. Немецкие мины 50 мм и 81 мм часто били и по блиндажу. Но наиболее опасными были 105-миллиметровые немецкие гаубицы, которые запросто могли пробить крышу в три наката. Но Бог миловал. Осенью 1942 г. собрали всю обслугу, писарей, оголили хозвзводы и направили прямиком под Сталинград. Попали на передовую в декабре 1942 г. Кольцо вокруг группировки Паулюса было замкнуто, но бои продолжались до 2 февраля 1943 г. Гад Гитлер не только сжёг пол-Союза и уничтожил миллионы солдат, женщин, детей, стариков. По плану «Ост» он хотел истребить всех славян, в первую очередь русских.
Отец рассказывал, что в Сталинграде был ад. Он ходил по трупам немецких и наших солдат. За выполнение задания командира был награждён медалью «За боевые заслуги», сохранилось удостоверение. Были и другие медали, которыми я играл в детстве. К сожалению, они затерялись при частых переездах. В конце января 1943 г. отец был тяжело ранен в ногу. Ногу хотели отнять, но хороший хирург спас от ампутации. Проболев в госпиталях до осени 43-го года и получив инвалидность, отец был демобилизован и на костылях вернулся в Успенку. Ему было 27 лет.
Я помню себя с трёх лет и вот в три года видел отца на стадионе с палочкой. Школьники маршировали по стадиону и пели песню «Орлёнок».
Изверг Гитлер не только ранил отца, он и меня зацепил. В 1946-49 годах в нашей области был неурожай, как и во всём Уральском регионе. Мужики в деревнях были повыбиты войной, половину техники (трактора, машины грузовые) забрали из колхозов на фронт, плюс засуха. Новой техники было мало. Правда, создали МТС (машинно-тракторные станции), которые частично выручали. Так получилось, что я заболел рахитом. Ноги калачиком, петушиная грудь.
Жилось в деревне голодно.
Каждый колхозный двор обязан был отдать налог государству в размере 10 кг масла или 200 л молока, 40 кг мяса, 200 шт яиц, 3 кг шерсти и 200 кг картофеля, это за год. За неуплату налога – предание суду и наказание вплоть до конфискации имущества. В 1953 г. Председатель Совета Министров Г.М. Маленков существенно снизил продналог, у крестьян появилась пословица «Пришел Маленков – поели блинков».
Одно из первых детских воспоминаний. Лето, мне три года, катаюсь с горки на самодельной тележке. Матушка зовёт обедать. Спрашиваю: что на обед?
– Затируха.
– Ну её, эту «затилуху».
Батя учился заочно в Чкаловском пединституте на историческом факультете. После окончания его направили директором в Каликинскую среднюю школу. В 1950 году переехали в село Каликино в 15 км от Успенки. Иван Алексеевич Никитин проработал директором более 30 лет. С помощью РОНО и ОблОНО построил двухэтажную типовую школу со спортзалом и двухэтажный интернат. Решение построить школу поддержал первый секретарь обкома А.В. Коваленко и помог с выделением денег.
К сожалению, интернат в настоящее время разрушается без ремонта. В школе учатся 30 учеников вместо 300-500 в прежние годы. Школа стала девятилеткой. 11 классов можно окончить в райцентре Александровка за 50 км. Хорошо, что отец не дожил до сего времени, скончавшись в 1988-м году 1 июня после тяжелой продолжительной болезни. Хоронили его всем селом. Гроб до кладбища люди несли на руках. Играл оркестр, приехавший из райцентра.
В Каликино мы сменили несколько квартир. Наконец в 1959 году отец купил у бывшего директора МТС дом на горе, с верандой и хозяйственными постройками. Была баня, топившаяся по-черному, был и большой огород. Нас у родителей было уже пятеро. В 1949 году в Успенске родился брат Николай. А в Каликино в 1955-м брат Володя и в 1959-м брат Алексей. Алешка вырос самым здоровым из нас. Рост 185 см, вес 90 кг. Окончил мединститут. Старшая сестра Валентина окончила пединститут.
Дом на горе мне нравился, только зимой полы были холодные. Топились печи и голландки кизяком, который делали всем миром по очереди. Подростки на этом деле могли заработать от 3 до 5 руб. Потом стали покупать уголь, брикет. Но кизяк ещё долго оставался, пока в ельцинские времена не перевели почти всех коров. Сейчас в селе, слава Богу, почти у всех газ. В Успенке до сих пор баллоны со сжиженным газом.
Как ранее говорил, помню себя с трёх лет. Читать начал в шесть лет. В школу пошёл шести с половиной лет, вслед за старшей сестрой, она старше меня на год. Думали, что брошу, но не бросил. Учился легко, память была хорошая. Начинал учиться при керосиновой лампе. Через пару лет дали электричество, в селе оно было с 6 ч утра до 12 ночи. Свет давала чешская электростанция. В каждый дом провели радио. Учился я в старой школе. Часть материалов для школы была от церкви, которую сломали в конце тридцатых годов. В хозпостройках школы сквозь старую побелку смотрели лики святых. Учиться пришлось 11 лет по распоряжению Н.С. Хрущева.
Детство прошло на хорошей речке. В реке росли кувшинки и белые лилии. Была и рыба, особенно весной до запружения реки плотиной. Работала водяная мельница. Летом часто купались.
Возле совхозной конторы речка делала крутой поворот, образуя глубокий омут. Берег был обрывистый, высота обрыва около четырех метров. Мы называли это место кручей. Взрослые парни разбегались и прыгали в воду, летя в воздухе ласточкой, а в конце полета группировались, уходя в воду вниз головой. Мы, пацаны, прыгали вслед за ними, но не вниз головой, а солдатиком. Поднимая кучу светлых брызг чуть зеленоватой воды, уходили под воду, выныривали и плыли к берегу, сильно гордясь своими прыжками. Не каждый пацан мог прыгнуть с кручи. Я с друзьями прыгал, хотя не был храбрецом.
В селе было два клуба: один совхозный, другой сельского совета. Каждый мест на 100, если народу было под завязку. Мне удалось посмотреть пару серий о Тарзане. После фильма «Фанфан-тюльпан» началась война на шпагах. Осенью после фильма о Робин Гуде началась стрельба из луков.
Когда в ноябре замерзала река и появлялся отличный гладкий лёд, то кто катался по льду, а мы целый месяц бились в хоккей. Коньки на валенках, клюшки самодельные. Если выпадал снег, то расчищали площадку до тех пор, пока вьюга не заносила лёд метровым слоем снега.
В настоящее время речки нет, течёт ручеек и кругом бурелом. Расчищать и прудить реку некому. Совхоз обанкротили со всеми службами. Давно нет хорошей совхозной бани, вместо больницы – амбулатория с одним фельдшером и медсестрой.
Дальше наступал черёд лыж и салазок. Лыжи часто ломались, но так хотелось героем съехать с крутой горы! В школе на уроках физкультуры бегали лыжный кросс. Девочки на 3 км, мальчишки на 5, это уже в старших классах.
В селе было четыре библиотеки. Это школьная, сельская от совета, совхозная и библиотека МТС. Во всех я был записан, читал день и ночь.
Школьная любовь началась у меня в 1961 году. Иду летом по улице, смотрю – стоит кучка девчонок. Раньше я на них мало внимания обращал. В центре – девушка невысокая, блондинка. Улыбнулась она и меня будто током ударило, слова сказать не могу. Она говорит: «Понравилась?» Я только головой кивнул.
– Пойдём, проводишь.
Ну я и потопал на другой конец села. Девушка приехала на каникулы к бабушке, зовут Саша. Вот так познакомились и стали встречаться. Ходили в кино и на танцы под радиолу. Мне нравился фокстрот «Моя красавица». Провожал её до дома, держались за руки. На скамеечке сидели и робко целовались. И всё. Зимой переписывались, она писала на школьную библиотеку, рассказывала о новых кинотеатрах и какие фильмы она видела. Я уже не помню, о чём писал, может о прочитанных книгах. На следующее лето опять встретились. Все повторилось.
В те времена было много пионерлагерей. Путёвки давал совхоз или РОНО, в основном бесплатно, иногда за 30% стоимости. Был я дважды в пионерлагере совхоза имени «Электрозавода». Кормили нормально, раз в неделю ходили на речку купаться. Там же, на речке, ловили раков. Наловив штук 15, разводили костёр, жарили раков и тут же съедали.
Был в пионерлагере «Дубки» в Оренбурге на берегу Урала. По Уралу ходило небольшое судно. Катался на детской железной дороге.
Особенно мне понравился лагерь в Бузулукском бору, неподалёку от Колтубановки. Воздух в сосновом бору замечательный, почва песчаная, после дождя грязи нет. Играл в шахматы с начальником лагеря. Впервые услышал пластинку с песней «Челита», день и ночь крутили.
Хорош был лагерь около станции Покровка. На разъезде нам показывали землянку, где обучался военному делу перед отправкой на фронт Александр Матросов. Корпус лагеря был двухэтажный, старый. Кормили хорошо. В лагере был отличный баянист. Играли в футбол и волейбол. У меня есть фото, где я стою у волейбольной сетки, ноги баранкой.
Однажды наш отряд выиграл первое место в футболе на лагерных соревнованиях. Мы победили 1:0. В обед на наш стол поставили большой пирог, а компот разрешили пить без ограничения. Я выпил пять стаканов. А покровской команде мы позорно проиграли. До сих пор вспоминаю своих вожатых из лагеря Электрозавода. Спокойная Гета Георгиевна, строгая Валентина Андреевна, улыбчивая Рита Аркадьевна. Рита читала нам «Маугли», «Человек-амфибия».
После восьмого класса работал на совхозном кирпичном заводе, купил фотоаппарат «Смена-4», делал неплохие снимки родных и друзей. Часть фотографий у сестры, немного осталось у меня.
Пошёл в токарный кружок, научился точить болты и гайки, но работал без очков. В глаз попала стружка металлическая, всё обошлось без последствий, но кружок бросил.
Время шло быстро. Вот мы на совхозном огороде поливаем капусту, картофель и другие овощи. Живём в производственном лагере, уже закончили девять классов. Когда учились в 10-м, узнали, что будет 11-й класс.
В последних классах из-за рахита я стеснялся своей фигуры и никогда не раздевался при девушках, когда купались в жару.
Наш трудовик Купцов, бывший прораб совхоза, с вечно красным носом, готовил из нас плотников. Мы пристроили к интернату комнату, где-то 6 на 8 м. Всё делали сами, от фундамента до крыши, потом сдавали экзамен. Я сколотил кособокую табуретку. Купцов посмотрел на меня и сказал:
– Семнадцать лет парню, а грудь, как у мыша коленка.
Стоял я предпоследним в ряду, ноги калачиком, вес 60 кг.
В июне 1963 года начались экзамены на аттестат зрелости. Сильно цвела сирень. Прозвучал последний звонок. Но вот экзамены сданы. У меня одна четвёрка по сочинению, что плёл по физике – не помню. Но получаю серебряную медаль. Такую же медаль получила сестра Валентина. Хрен бы я её получил, если бы не отец. Шкодник был отчаянный. Черт дёрнул меня подать документы в Куйбышевский политехнический институт на химический факультет. Этот институт окончил В.С. Черномырдин раньше меня на четыре года. Лучше бы я подал документы в Москву в МГУ на исторический. Медаль могла помочь, тогда ещё обращали внимание на медалистов.
Выпускной решили проводить в интернате, в той комнате, которую мы построили, там еще никто не жил. Пахло сосной, свежей стружкой.
Отец предложил наловить рыбы. Взяли бредешок и поехали на школьной машине вниз по речке. Поймали пару щук, много окуней, подлещиков, голавлей. Рыба была на всех столах. Были и пельмени, салаты, соленья, пироги и пирожки. А вот вино не нашли в районе, где только не были. Ни портвейна, ни шампанского. На столе только водка, лимонад, компот.
Так в первый раз в 17 лет попробовал водку. Резко не понравилась. Были приглашены преподаватели с жёнами и мужьями. Начался выпускной вечер. Звучали тосты, поздравления, благодарности от выпускников. Были и танцы. Часа через два-три преподаватели начали расходиться. Затем исчезли в ночи несколько одноклассниц. Куда и с кем? Чего не знаем, того не знаем. Лишь военрук, бывший майор, а ныне капитан Коротких Иван Павлович медленно пил рюмку за рюмкой и приговаривал: «Крепка советская власть!» Закусив огурчиком, закуривал сигарету. И так до шести утра.
Ну а советская власть оказалась не слишком крепкой. Ровно через 30 лет, в 1993 году президент Ельцин распустил Советы, а заодно колхозы и совхозы.
Мы с другом Николаем Труновым решили сходить в школьный производственный лагерь, к двум практиканткам. Для пьяных 3 км – недалеко. Пришли, потормошили девчат и отправились допивать водку. Было уже шесть утра. Тут вернулись несколько девушек.
С одной я уединился в пустой тамбур интерната и начал целоваться.
– Да ты целоваться не умеешь, – сказала девушка.
– Так научи.
И началась учёба. Когда я попробовал расстегнуть ворот кофточки, чтобы поцеловать грудь, она подняла левую руку в локте на уровень горла. Теперь целовать её мешала рука, да и верхние пуговицы были застегнуты.
– Знаешь что, Толик, приходи вечером, часов в 10, ко мне домой, там и продолжим обучение.
Я согласился и отправился спать домой.
Проснулся часов в 12 дня, голова трещала, тошнило от выпитой водки. Выпив кофе, направился в интернат. Там где-то нашли пиво, угостили. Мне стало легче. Пошёл домой обедать. Тут пришел брат и сказал, что приехала моя любовь из Орска. Вот тебе раз! Придётся идти вечерком к любимой Саше. А как же одноклассница? Ну да разберёмся. Вечером надел чистую рубашку и отправился к Саше.
Подойдя к её дому, увидел на скамейке Сашу. Она сидела с моим другом Николаем и мило беседовала. Пары водки, видно, ещё держались в моей голове. Я выразил своё неудовольствие. В ответ получил от ворот поворот. Повернулся и молча отправился к однокласснице. Она встретила меня рядом со своим домом. Я кинулся обниматься, но услышал: «Топай к своей Сашке!». Ёшкин кот, и тут облом. Вышел на грейдер, постоял. Надо идти в клуб, а там видно будет. Вдруг ко мне подошла девушка лет 16 и сказала: «Проводите меня до клуба». «Да хоть до Москвы!» – ответил я.
Клуб у нас был новый, на 200 мест, с фойе. Строили всем селом. Я взял девушку под руку, отправились в клуб. Звали её Ольга, приехала к бабушке на каникулы, прямо из Москвы. В клубе танцевали. Ольга быстро организовала новый танец – «Летку-енку». Время быстро пролетело и вот мы сидим на скамеечке у бабушкиного дома и целуемся. Я целую небольшие веснушки у её носа. Кажется, знаю её тысячу лет. Само небо познакомило нас и я счастлив. Мы встречались до моего отъезда в Куйбышев. Ходили вдоль речки, слушали музыку до 12 ночи из динамика у совхозной конторы, которая была рядом с рекой. Тогда я впервые услышал Эдуарда Хиля с песней «Как провожают пароходы» и полюбил его на всю жизнь.
Однажды шли по пыльной дороге к аэродрому. В 1960-70-х годах в Каликино летал самолёт Ан-2 из Оренбурга, билет стоил 5 руб.
Ольга сняла босоножки и шла по тёплой пыли, я нёс босоножки. В те времена осколков на дороге не было, ведь бутылки не били, а сдавали в магазин. Из транзистора на моём плече лилась музыка:
Пыльный затеплится шлях,
Где мы бродили в полях,
Где на заре, как сквозь сон,
Слышен малиновый звон…
В КПТИ я поступил и первый год мы, студенты, провели в Новокуйбышевске. Днём работали на заводе, а вечером учились. Городок мне понравился, только сильный запах от химпредприятий. Первый курс окончил на хорошо и отлично. Летом 1964 года, будучи в отпуске, опять встретился с Ольгой. Снова бродили вдоль речки. Посадив Ольгу на колени, крепко целовались на бабушкиной скамейке. Встречались и летом 65-го года, когда я окончил второй курс. Ольга училась в Строгановском художественно-промышленном училище. В 1966-м, на двадцатилетие, она прислала мне альбом «Письма Ван Гога» с картинами художника. А я, бедный студент, на восемнадцатилетие послал ей куклу с чехословацкой бижутерией.
Летом я угощал её арбузами, которые днём привязывал в сетке к берегу речки. А вечером, достав из воды, ели сладкие ягоды. Однажды за мельницей нашли много ежевики, наелись от души.
На втором курсе учиться стал хуже. Карты, портвейн, девушки. В институте я подрос до 180 см, вес стал 65 кг. Мордочка была смазливая и некоторые глупые девушки посматривали в мою сторону. В конце 1966 года с другом и однокурсником Володей Ильиным переехали в новое общежитие в районе трамвайной остановки «Овраг подпольщиков». Место неплохое – рядом базар, баня, кинотеатр. Раньше мы жили на квартире, платили 15 руб. в месяц, а в общежитии 5 руб.
В 1967 году мы с Ольгой последний раз гуляли вдоль речки, целовались. Расстегнув блузку, целовал её грудь. Опустил руку ниже пояса, услышал: «Не надо, Толя, чем кончатся наши отношения – я не знаю, но хочу выйти замуж девушкой». Я всё понял.
Больше такой красивой, умной и тактичной девушки я не встречал.
В 1968 году, будучи на пятом курсе, узнал от земляков, что Ольга выходит замуж. Не зря она говорила словами песни: «Ты учти, что немало других на меня обращают внимание». Послал поздравительную телеграмму на адрес родителей. Говорят, что Ольгина мать показала дочери мою телеграмму на свадьбе. Чего не знаю, того не знаю. Что ж, прощай, Олежка!
В июне 69-го я закончил институт. Работал инженером в НИИ, мастером на заводе, председателем профкома. Работая в профкоме, получил инфаркт. После восстановления здоровья стал писать стихи, рассказы и песни. Женился в 1973 году 4 ноября на Казанскую икону пресвятой Богородицы. Имею двух взрослых дочерей и двух внучек. Дочь Ольга живёт в Москве, Александра в Оренбурге. Дочери окончили школу на хорошо и отлично, получили серебряные медали. Саша, закончив институт, получила красный диплом.
Прошло 50 лет, а зарубка на сердце осталась. В этом году Ольге исполнилось 70 лет. Хочу пожелать юбилярше здоровья, долгих лет жизни, семейного благополучия. В 1966 году у меня была пластинка с песнями фестиваля в Сопоте. Там Эдуард Хиль получил премию. Одна песня мне запомнилась. Пластинки давно нет, но один куплет помню.
По-прежнему спешат куда-то люди,
И дни бегут неведомо куда.
И сердце, может быть, кого-то встретит,
А может, и не встретит никогда.
Прощай, любовь! Прощай, любовь!
По ней звонят колокола.
Прощай, любовь! Прощай, любовь!
Как хорошо, что ты была.
Анатолий НИКИТИН
2018 г.
Категория: Творчество читателей газеты.